Водяра - Страница 69

К оглавлению

- Не возьмете попутчика? Я заплачу.

- Вам куда?

- Вообще-то в Поти.

- В Поти не ходим. До Гори подброшу, оттуда доберетесь на электричке. Годится? Тогда садитесь.

- Проезжай, друг, проезжай! - поторопил пограничник.

- Вы откуда? - полюбопытствовал водитель, трогая с места тяжелую машину.

- Из Москвы.

- Из самой Москвы? А что вас сюда занесло?

- Дела, - неопределенно ответил Панкратов.

Водитель оказался словоохотливым. Сначала расспрашивал о Москве, своими вопросами ставя Панкратова в затруднительное положение, потому что он не знал о Москве ничего такого, чего не знал бы любой телезритель. Потом рассказал, что "Камаз" купил пополам со старшим братом, в кредит, приходится делать по три ходки в неделю, чтобы поскорее рассчитаться с долгами. Лишь когда

"Камаз" въехал в тоннель, замолчал, подобрался

Тоннель показался Панкратову бесконечно длинным. Странно было знать, что сверху чудовищной массой нависает весь Главный Кавказский хребет. Машины двигались медленно, с ближним светом. Лучи фар прорезали дым отработанных газов, как туман. И когда тоннель наконец-то кончился, словно бы огромный солнечный мир распахнулся над трассой, легче стало дышать. Дорога пошла вниз, с крутыми поворотами, с длинными "тещиными языками".

- Тяжело, наверное, здесь ездить, особенно с грузом, - посочувствовал Панкратов водителю.

- И не говорите. Будто на себе двадцать тонн тащишь. Летом еще ничего, а вот как будет зимой, даже не знаю.

- Платят-то хоть хорошо?

- Платят нормально, жить можно. Рабочему человеку при любой власти жить можно. Были бы руки-ноги да голова на плечах.

Из-за поворота открылось маленькое селение с домами, прилепившимися к скалам. Чуть ниже его, в лощине, громоздилась огромная гора синих бочек с черными трафаретными надписями на английском.

- Что это? - спросил Панкратов.

- Где? А, это. Это из-под спирта. Его не только в танкерах везут, на сухогрузах тоже. В этих вот бочках. Каждая по двести шестнадцать кило. Баррель, по-ихнему. Здесь переливают в цистерны, а бочки бросают.

- Зачем переливают? - не понял Панкратов.

- Не в бочках же спирт через таможню тащить. Сразу видно: спирт. И написано: спирт. Давай пошлину. А пошлина знаете какая? Ого-го!

- Разве на таможне не знают, что и в цистернах спирт?

- Знают, конечно, не дураки. Но им важно, что в бумагах написано. А написано: "виноматериал" или "спирт коньячный". Они пошлиной не облагаются. А что там на самом деле, их не колышет. Они свои бабки имеют, и все довольны. Они довольны, мы довольны.

Вот и открылся последний, главный секрет фирмы.

- По телевизору все говорят: порядок нужно наводить, порядок, - развил тему водитель. - А что такое порядок? Я вам скажу. Это когда все твердо знают, кому, когда, за что и сколько нужно отстегивать. Вот тогда и будет настоящий порядок!..

III

В Поти шел дождь. Но не нудный осенний, в какой Панкратов улетал из Москвы, а просветленный, как казалось, теплый, легкий. Блестели листья глициний, воздух был напоен запахами незнакомых цветов и морских водорослей. Во всем облике Поти было что-то праздничное и одновременно грустное, как в каком-то фильме про курортный городок в мертвый сезон, где встречаются одинокие он и она. Возникает любовь, она ничем не кончается, но у зрителя после фильма остается чувство обделенности чем-то большим и светлым, может быть - главным в жизни. Панкратов не помнил названия фильма, не помнил актеров, но это чувство вспомнил.

Он снял номер в гостинице возле морского вокзала и до темноты просидел на балконе, слушая шум прибоя, шелест дождя по брезентовому навесу и хор лягушек из колхидских болот.

Утром у молодых осетин, охранявших ту часть порта, где разгружались танкеры, Панкратов узнал, что Тимур Русланов еще не приехал. Но это было неважно. Осталась последняя, самая трудная часть задания: получить точные цифры поступления американского спирта в Поти. Это можно было сделать в диспетчерской порта, где в журнале регистрировались все суда и доставленные ими грузы. Панкратов свел знакомство с дежурным диспетчером, средних лет толстым грузином, спросив у него для начала, когда придет танкер из Хьюстона, пригласил выпить по рюмочке коньяка в кофейне на набережной. Тот охотно принял приглашение, душевно поговорили о жизни. У него начались ночные дежурства, Панкратов помогал новому приятелю коротать нудные смены, играл с ним в шахматы, часто проигрывал темпераментному грузину, который в шахматы играл так же плохо, как и Панкратов. Говорили о политике, о спирте, который дал городку новую жизнь.

Весь Поти жил спиртом. Еще в первый день пожилая официантка в шашлычной, куда Панкратов зашел поесть, подсела к нему и доверительно поинтересовалась:

- Спирт нужен? Сколько нужно, скажи. Все сделаем.

Панкратов удивился:

- Откуда у вас спирт?

- У меня нет. У моего племянника есть. Много есть, целый танкер, скоро придет. Его танкер.

У всего города были дяди, братья, сыновья и племянники, у которых есть танкер спирта. У горничных в гостинице, у продавщиц на рынке, у пенсионеров в кофейнях на набережной. Даже у шпанистого вида подростков, предлагавших:

- Тебе нужен спирт, да?

- Не разговаривайте с ними, - посоветовал Панкратову диспетчер. - Посредники, хотят немного заработать. Вообще не говорите, что вы приехали за спиртом. Решат - богатый человек, много денег. Могут ограбить, были случаи…

Сначала Панкратова разглядывали с бесхитростным южным любопытством, потом привыкли. Ну, русский, гуляет по набережной со старым кейсом, сидит на пустом пляже под зонтом, иногда достает фотоаппарат и что-то снимает. Что можно снимать на сером море? Спирт, говорит, не нужен. Отдыхающий, наверное. Не дали отпуска летом, вот и приехал. Пусть отдыхает.