Водяра - Страница 80

Будь на месте Хаджаева кто-то другой, президент не удостоил бы его разговора. Не до разговоров ему было. Но игнорировать Алихана было нельзя, неловко. Галазов искренне сочувствовал его горю и даже ощущал за собой некоторую вину за то, что не смог помочь. Да, он сделал все, что в его силах, но на Кавказе ценятся не намерения, а реальное дело.

- Спасибо, Алихан, хорошо, - ответил Галазов, останавливаясь и пожимая ему руку. - Ты здесь почему? Куда-то летишь?

- Нет, ждал вас. Нужно поговорить.

- Нужно?

- Да.

- Ну, раз нужно… Пошли, в машине поговорим.

- Вы не будете против, если мой джип пристроится к вашей колонне?

- Пусть пристроится, почему нет? - легко согласился Галазов.

Впереди шел милицейский "форд" с включенными мигалками, за ним "лендровер" с президентской охраной и черная "Волга" Галазова. Замыкал кортеж джип с Теймуразом Акоевым за рулем и Тимуром Руслановым на пассажирском сиденье. Машины отъехали от аэропорта и на скорости под сто двадцать устремились к городу по пустой, закрытой для постороннего транспорта дороге.

Галазов спросил:

- О чем ты хотел говорить?

II

Президентские маршруты всегда тщательно проверялись службой безопасности. За час до прибытия самолета с Галазовым начальник охраны проехал по двадцатикилометровой трассе от аэропорта до города. Ничего подозрительного не обнаружилось. Только одно привлекло внимание. На середине пути, метрах в трехстах от ярко освещенного поста ГИБДД, на обочине стояли старые "Жигули"-пикап с прицепом, закрытым брезентом, с осетинскими номерами. Заднее левое колесо было снято, машина стояла на хлипком штатном домкрате. Капитан на посту объяснил: подошел какой-то мужик, русский, попросил приглядеть за его тачкой, пока он съездит в шиномонтажку починить колесо. В прицепе и в багажнике яблоки, с фазенды, везет на базар. Перегрузил машину, а резина старая, вот и встал. Капитан проверил. Верно, яблоки. Твердые, как камень, зимний сорт. Обматерив недотепу-водителя, дал добро. Предупредил: только мигом. Водила обрадованно поблагодарил, тормознул такси, поспешно погрузил запаску в багажник и уехал. Почему-то до сих пор нет.

Начальник президентской охраны осмотрел "жигуль" и прицеп. Яблоки. Много. Наверное, весь урожай с шести соток. Записал номера, пообещал капитану: через час не уберешь - погоны сниму. Через полтора часа, когда президентский кортеж поравнялся с постом, "жигуль" с прицепом все еще темнел на обочине. "Ну, сукин сын!.." - обругал начальник охраны милицейского капитана.

И в этот момент раздался взрыв. Позже эксперты определили, что заряд был примерно двести килограммов пластида. На посту ГИБДД выбило стекла, яблоки разлетелись на километр. Взрыв прозвучал через пятнадцать секунд после того, как президентский кортеж миновал смертельное место.

Никто еще не успел ничего понять, как водитель президентской "Волги", кадровый офицер ФСБ, приказал "Пригнитесь!" и вбил в пол педаль газа. "Волга" по встречной обошла "лендровер" охраны и милицейский "форд" и на скорости за двести рванула к городу. Только когда она въехала в ворота резиденции, Галазов спросил:

- Что это было?

- То, о чем я вам говорил, - ответил Алихан.

- Ты знал?

- Допускал. Мы проанализировали все ваши маршруты и поняли, где самое удобное место для покушения. Мы угадали.

- Кто - мы?

- Мои сотрудники. Тимур Русланов, вы его знаете. И начальник службы безопасности Теймураз Акоев.

- Передай им мою благодарность.

- Передам. Я хотел бы сделать вам небольшой подарок.

Алихан подошел к своему джипу, подоспевшему к резиденции вместе с "лендровером" и милицейским "фордом", взял у Тимура спортивную сумку с чем-то увесистым и поставил у ног Галазова.

- Передайте охране. Пусть все время возят с собой и включают за городом.

- Что это?

- То, из-за чего вы остались живы. Джаммер.

- Что такое джаммер?

- Широкополосный подавитель радиосигналов. Блокирует импульс радиовзрывателя. Если бы он не сработал, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Но он сработал.

Галазов вдруг ощутил, что смертельно устал. Это была не обычная усталость после долгого, переполненного волнениями дня. Она уже давно копилась в каждой клетке тела, как в дереве копится энергия умирания. Оно еще цветет, еще плодоносит, но все больше появляется сухих веток, рыхлеет кора, подгнивают корни. Усталость старости. Галазов всегда гнал от себя эти мысли. Какая старость? Шестьдесят семь лет - для мужчины-горца это не старость. Это пора мудрости, не замутненной безрассудными страстями молодости. Но сейчас понял: да, старость.

- Кто? - внезапно севшим голосом спросил он. - Кто за этим стоит?

- Не знаю, - ответил Алихан. - Знаю только одно: не ингуши.

Галазов поднял на него тяжелый взгляд. Знает больше. Знает, но не скажет.

- Ладно. Я тоже хочу сделать тебе подарок. У тебя есть интерес в американском спирте?

- Есть.

- Сворачивай все дела. Как можно быстрей.

- Спасибо, Ахсарбек Хаджимурзаевич. Это очень ценный совет.

В словах Алихана Галазов уловил легкую иронию, принял ее за недоверие и рассердился:

- Не веришь? Я тебе больше скажу. Не имею права говорить, но тебе скажу. Завтра прилетает начальник погранслужбы генерал Николаев. У него приказ президента: покончить с американским спиртом. И он его выполнит!..

III

Директора Федеральной пограничной службы РФ генерала армии Николаева называли "генерал со скрипкой". Он был потомственным офицером, в третьем поколении. Генералом был его дед, погибший в 1939 году. Отец в двадцать два года командовал полком, прошел всю войну и вышел в отставку генерал-полковником. Как во всех семьях высокопоставленных военных, детям давали хорошее образование, приглашали домашних учителей. У Николаева обнаружились музыкальные способности, занимался скрипкой. Но в консерваторию поступать даже и не пытался, последовал семейной традиции - стал курсантом Московского высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР. Скрипка так и осталась увлечением на досуге. Играл для себя, иногда на домашних вечерах, которые устраивала мать, поэтесса Елена Николаева, выпускница Литературного института. Где бы ни служил Николаев, в его доме всегда собирались местные артисты и литераторы, заезжие писатели и поэты, приезжавшие на гастроли музыканты. Они часто удивлялись, узнав, что гостеприимный хозяин дома, человек с мягкими манерами потомственного интеллигента - военный в больших чинах.